Воскресный рассказ. «Аквапарк»

Мой коллега Валера – странный человек. На днях мне говорит: «А давай сходим в аквапарк!» И это при том, что мы никогда не были особыми приятелями. Но я-то человек тоже со странностями. Я говорю: «Давай».
Ну мы и пошли.
Встретились перед торговым комплексом. Валера приплясывал. В его полиэтиленовом пакете с надписью «Рив Гош» что-то позвякивало.
— Будешь? – спросил он.
— Зачем? – удивился я.
— Как зачем? Для бодрости!
— Я и так вроде бы бодр.
Валера пригляделся ко мне.
— Не, — говорит, — ни фига ты не бодр! Ты — бобр!
Ладно, думаю, почему бы и нет?
Разлили водку в пластиковые стаканчики.
— Закусить есть чем? – спросил я.
— А-а-а! – махнул рукой Валера, — занюхаем.
И он махнул пол-стакана.
— А чем занюхивать? – спросил я.
Но Валера не ответил, он схватил меня за уши, нагнул голову и погрузил свой огромный горбатый нос в мои волосы.
Я даже удивиться не успел.

— Твоя очередь, — сказал Валера.
Водка оказалась теплой, валерины волосы отдавали колбасой.
— Пойдем? – спросил я с надеждой.
— Подожди. А допить?
Мы допили.
Стоять потом в очереди в кассу на было не так скучно, честное слово.
Мимо нас бегали взволнованные дети. Шумели толстушки. Мужчины фыркали и проклинали все, на чем свет стоит. Мы же были добродушны. Валера даже постарался заигрывать с окружающими девушками. Одни даже ответили ему взаимностью. Но я его одернул.
— Ты больной! Это ж восьмиклассницы!
— Чем я хуже Цоя? – возмутился он.
Я не стал ему объяснять. К счастью, восьмиклассницы пришли в аквапарк с мамами.
Потом мы получили номерки и браслеты с ключами от шкафчиков. В раздевалке, как в бане, было с избытком голых, волосатых, расплывшихся тел. Мальчики стеснительно прятали свои причиндалы. Некоторые взрослые, словно хвастаясь, выставляли их напоказ. Я старался вообще никуда не смотреть. Правда, еще заметил, что тело Валеры, словно жуки, покрывают родимые пятна. Особенно много их было на животе.
Он перехватил мой взгляд.
— Тут у них тусовка. Что-то вроде клуба по интересам.
Я смутился.
Нас стало отпускать, но у Валеры оказался портвейн.
— Здесь же нельзя, — сказал я, показывая на правила, напечатанные огромным шрифтом.
— Мне закон не писан, — сказал Валера, — кроме того, я воды боюсь. Алкоголь придаст мне мужества.
Выпили еще. Мужчины смотрели на нас завистливо. Один даже облизывался, проходя мимо. Я думал было, предложить присоединиться, но Валера молчал, а портвейн был его…
В аквапарке оказалось так много народа, что было невозможно пройти по прямой и не на кого не наступить. Угрюмый мужик с глазами типичного алкоголика вытирал огромной шваброй пол. У него была футболка с надписью «Главное, ребята, перцем не стареть».
Валера пожалел беднягу.
— Боже, — сказал он, — это же сизифов труд!
И действительно, стоило ему надраить пол, как какой-нибудь мальчуган пригонял из бассейна волну. Мужик пожимал плечами и вновь принимался за старое.
Я уже был достаточно пьян. Казалось, что на мое голое тело надели гигантский пуховик. Перед глазами то и дело появлялись разноцветные круги. Покачивало.
— Аква тим хангер форс! – крикнул Валера и шмыгнул в бассейн. К нему тут же подбежал работник аквапарка.
— Если вы повторите этот номер, я буду вынужден вас выдворить.
Валера ухмыльнулся.
— За пределы страны?
Впрочем, он пообещал так больше не делать. На удивление спокойно он принялся нарезать круги по чаше. Мне это представлялось скучным занятием.
Я вылез на берег и посмотрел по сторонам. В двух шагах от меня стояла симпатичная молоденькая аниматорша. Ну из тех, что не имеют никакого отношения к мультипликации. Средний руки романист описал бы ее как темненькую девушку с чувственными губами и овальным лицом.
Я решил подкатить к ней. Наверное, это действовал портвейн. От водки я обычно становлюсь еще более стеснительным, чем по трезвости.
— Девушка, — сказал я, — вы настолько очаровательны, что я перепутал вас с русалкой.
Она зарделась. Я попал в точку. Между нами завязался милый флирт. Его ходу даже не мешало то, что периодически девушка свистела в свисток или начинала орать на какого-нибудь мальчишку: «А ну отойди от берега, чтоб тебя, немедленно отойди!» Я был в ударе. Шутил, делал комплименты, в общем, держался молодцом. Девушка время от времени заливалась смехом и посматривала на меня очень теплым взглядом из-под обильно смазанных тушью ресниц.
Я уже начал надеяться на что-то существенное, как из бассейна вылез Валера и пробежал мимо меня, крикнув:
— Что стоишь, олух, давай с горки кататься?!
Я отказался.
Валера был неприступен.
— Ты чё, бздишь?
Я прокашлялся.
— Нет, Валера. Вовсе не… то, что ты сейчас сказал.
Девушка посмотрела меня оценивающе.
— А вы случайно не… того… А?
— Я? Да что вы! Где у вас тут самая опасная горка? Вон та, желтая? Сейчас!
И я полез с Валерой к этой горе. Пока поднимался, успел двадцать раз передумать.
— Валера, — сказал я, — я высоты боюсь.
— И я боюсь. Но я ж бухой. И ты вроде.
— Я пока поднимался, протрезвел. Мы же можем тут сдохнуть!
— Ты что! Здесь все просчитано!
— Ага, просчитано! Это наши придурки просчитывали, троешники какие-нибудь, которые экзамен по физике с пятого раза сдали…
Мы поднялись на самый верх. Фигурки людей отсюда, из под свода аквапарка, казались маленькими, как семечки.
Валера перекрестился.
— С богом! – сказал он и сиганул вниз. Какое-то время из трубы доносился громкий, испуганный мат. Потом он стих.
— Давай прыгай! – сказал кто-то позади меня.
Я еще раз посмотрел вниз, сглотнул, подумал о прекрасной девушке внизу и… отошел в сторону.
Люди в очереди смотрели на меня, не скрывая своего превосходства.
Я потупил взгляд.
— Ногу… свело.
Старательно изображая хромоту, я почапал по скользкой лестнице вниз.
Проходя мимо девушки, я показал на ногу:
— Старая травма. Наверное, ахилл…
— Душой ты хил! – крикнул Валера, который снова вылез из бассейна, — и не знал, что ты такое ссыкло! Давай еще разок! Может, получится!
Девушка даже не стала на меня смотреть. Отвернулась. Это был взгляд полный разочарования.
Мне было так стыдно, как еще никогда раньше. Стыд вытолкал из моего организма весь алкоголь.
— Может, накатишь для храбрости? – спросил Валера.
— Мы же вроде все?
— Ха! Если бы!
В раздевалке, оказалось, у него припасен коньяк.
— Берег на черный день… Вернее, час. Кажется, он настал.
Я сделал пять существенных глотков, но меня что-то уже не брало.
— Ну как? – спросил Валера.
— Да никак!
— Надо пива! Пойдем, возьмем в баре!
— Денег нет.
— Честь дороже денег.
Мы взяли в баре по баночному пиву. После такого количества выпитого алкоголя оно уже не имело вкуса. Я даже не смог различить, светлое оно или темное.
Минут через десять я был готов.
— Могу даже так оттуда прыгнуть. Солдатиком.
Валера обрадовался.
— Вот это идея! Жаль, камеры нет.
Мы вернулись в чашу бассейна и вновь полезли наверх. Я старался не смотреть вниз. Чувствовал себя, как человек, которого ведут на казнь. Алкоголь выветривался быстрее, чем я полагал.
Наконец мы поднялись.
— Ты первый, — сказал Валера. Видимо, он мне не доверял.
Я встал у трубы. Посмотрел в ее черное чрево, потом случайно бросил взгляд вниз и снова обомлел. «Нет, — подумал я, — ни за что, лучше смерть и вечная девственность!»
Я уже думал было развернуться, но тут меня кто-то пнул прямо в задницу. Я почувствовал острое возмущение по поводу этого поступка, но уже в следующую секунду понял, что несусь вниз с чертовой скоростью. Я начал орать и бить по трубе руками, стараясь хоть за что-нибудь зацепиться. Но внутренности этого пластмассового монстра были без единой выпуклости. Я летел в неизвестность по прямой кишке. Мне было так страшно, что я реально подумал, сейчас обосрусь.
«Меня решили убить!» — пронеслось в моей больной голове.
Когда скорость стала совсем дикой, я принял отчаянное решение: расставил широко руки и ноги. Я почувствовал сначала жжение, а потом острую боль, но скорость уменьшилась. Не знаю, сколько метров я так тормозил, но остановился я в тот момент, когда труба сделала последний поворот и показался выход из этой трубы. Вода находилась в метре от меня. На меня смотрели несколько десятков пар глаз. А я медленно елозил задницей, чтобы вывалиться наконец из этого отвратительного аттракциона. Вид у меня был жалкий и глупый.
— Мама, а что это с дядей? – услышал я детский голосок.
Наконец я сделал еще одно движение ягодицами и свалился в воду.
Я встал и долго протирал глаза, в них попало слишком много хлорки. Я услышал какие-то крики. «Отойди! Отойди!» Я едва успел осознать, о чем идет речь, как краем глаза заметил какую-то тень и успел заметить, как на меня из трубы летит здоровенная бочка.
Это был Валера.
Потом стало темно.
Я очнулся в медпункте, где, на удивление не пахло нашатырем или еще чем-то таким. Здесь вообще не было никаких запахов. Я лежал на кушетке, закутанный в одеяло, а руки у меня были перебинтованы. И голова, кстати, тоже.
Вошла медсестра. Это была суровая толстушка с ярко-красными губами. Она поцокала языком.
— Повезло вам, что мы вас в милицию не сдали!
Я с трудом шевелил языком.
— В милицию? За что?
— За нарушение правил безопасности! Впрочем, вы сами себя нормально наказали, — она показала на мою повязку, — хорошо хоть сотрясения нет. Впрочем, были мозги, было бы и оно.
— А что с…
— С друганом-то вашим? Сидит, ждет вас.
— Прекрасно. Я пойду, а?
— Как хотите. Одежда ваша здесь, в углу. Можете, собираться. Я выйду.
Я поблагодарил ее и оделся. Похмелье уже наступило. Во рту было сухо, в голове – туман.
Я кое-как оделся и вышел из медпункта. Попал прямо в гардеробную. Аквапарк, как выяснилось, закрывался. Я пробыл в отключке где-то час.
Валера обрадовался мне.
— Как, жив еще, курилка-журналист? Живехонек! Все так же сух и скучен!
Он посмеивался и явно заискивал передо мной.
— Чуть не убил…
— Кто же знал, что ты такой… тормоз, — он показал на мои руки.
— А-а-а! – я махнул рукой, — экстрим – это не мое.
— Зато у меня кое-что есть для тебя, — Валера порыскал в кармане и достал какую-то бумажку, — догадываешься?
— Что это?
— Телефон твоей подруги. Ну, той, с которой ты там болтал.
Я подскочил.
— Откуда?
— Ну… Она вроде как разжалобилась… Я не знаю… Подошла, говорит, передайте другу. Ее, кстати, Вика зовут.
— Вика! Какое чудесное имя!
— А ты, я сказал, Урмас Отт.
— Дурак ты, Валера.
— Зато у меня голова цела.
Спорить с этим было бессмысленно.
Но самое смешное, что Вике я так и не позвонил. Почему? Не знаю. Стыдно было, наверное…