Сходили на «Буковски фест» в клуб «Мод».
Если кто не был в клубе «Мод» в последние лет 10-15,
успокою: там ничего не изменилось. Кажется, на дворе тихий 1997-й и Ельцин
вот-вот объявит дефолт. Даже табличка при входе о том, что, мол, клуб находится
под колпаком у Роснаркоконтроля какая-то слишком олдскульная.
Фестиваль посвящен дню рождения Буковски. Старику, между
прочим, могло стукнуть 99. Хотя, на самом деле, не могло. Буковски, доживающий
до 99-летия, это какой-то абсурд. С другой стороны, 73 года – это тоже серьезно.
Эмми Уайнхауз таким похвастаться не может.
На фестивале были заявлены выступления поэтов, лекция о
творчестве Бука и концерт. Меня, как настоящего лирика, волновала первая честь.
Современные российские поэты. Ходят слухи, что они существуют, и среди них даже
попадаются классные ребята. Но пока что это больше похоже на дезинформацию. Я
надеялся увидеть своими глазами. Но все же я обломался. Потому что современные
российские поэты не читали современные российские стихи. Они читали стихи
Буковски.
Стихи Буковски, особенно в переводе, вещь в себе. Либо они
нравятся, либо нет. Но все же читать их с листа, пожалуй, покруче, чем
воспринимать на слух.
К началу я опоздал. Юный буковскивед сидел на сцене и
разбирал стихотворения Буковски. В зале находилось человек десять. На столах
стояло пиво в пластмассовых стаканах. Люди слушали внимательно, иногда
прихлебывая пивко. В ушах у многих были тоннели.
Лекция была нудная. Даже пиво не особенно помогало.
«Если мы вспомним текст «К шлюзхе, которая украла стишки», —
говорил буковскивед. — Там лирический субъект остается в гневе от абсурдности
этой действительности. Ведь литературное общество хочет, чтобы стихи писались
не конкретные, а абстрактные. То есть не о сиськах, а о вечном».
При слове «Сиськи» парочка людей в зале зашевелилась.
Поскольку сидячих мест больше не было, а слушать лекцию стоя
– это то еще развлечение, я пошел на крышу. Там, наверху свои верлибры читал Антон
Секисов. Вова Седых аккомпанировал ему на ноутбуке и клавишных. Музыка была
однообразно-пугающей. Разобрать не только смысл, но даже сами слова было
сложно. Жаль. Ведь мне нравятся его верлибры. Как-то я записывал с ним интервью,
и он сказал классную вещь. Вернее, процитировал Буковски: «Написать
стихотворение, это как посрать».
Хорошо звучит, подумал я, надо бы запомнить.
И запомнил.
Тут же Евгений Алехин продавал книги своего издательства. На
нем была черная джинсовая куртка. Кхм, подумал я, а не та ли эта самая куртка,
кражу которой он описывал в «Календаре»? Почему-то эта мысль меня сильно
поглотила.
После Секисова читал Алехин, сев спиной к публике. Его
сопровождал небольшой оркестр. Музыка тянула одеяло на себя, и слова Алехина
терялись в общем гуле.
Поэтому я вернулся вниз. Там опять выступали поэты. На сцену
вышел Иван Пинженин со своей харизмой. Нельзя сказать, что он читал как-то
особенно проникновенно. Зато у него были классные очки. Еще он рассказал
поучительную историю про то, как ехал в поезде вместе с женщиной, которая
призналась ему, что не дала Виктору Цою. Женщина очевидно хвасталась. Так
следовал из слова Ивана. Хотя, возможно, они жалела. Я бы на ее месте пожалел –
это точно. Потом вышла симпатичная женщина с копной рыжих волос и прочитала «Шлюхе,
укравшей мои стихи». Это так здорово закольцевало вечер, что оставаться дальше
не было смысла. Тем более, что выступление группы «Голландский штурвал» (позже
выяснилось, что это такой способ группового онанизма) не вызвало у меня
восторгов.
Так и не получилось послушать современную российскую поэзию.
Только несовременную американскую. Не все знают, но ведь Буковски – уже классик.
Еще немного – и будет уже не отличить, где он, а где, скажем, Фицджеральд.
