Пришел получать членский билет Союза писателей.
Вообще я еще год назад вступил в это профессиональное сообщество. Но билет не забрал. Потому что вступительный взнос не заплатил. Денег не было у меня год назад. Все на подарки новогодние ушло.
А в этом то ли я прижимистее стал, то ли деньги появились, то ли и то и другое.
Но я бы, конечно, ничего бы не заплатил никакому Союзу, если бы на прошлой неделе не пришел сюда по делам. Следовало проголосовать за председателя. Об этом я уже писал. Выборы были почти безальтернативные. Единственное, что вызывало вопросы, это кворум. Необходимо чтобы проголосовало 50 процентов представителей союза. А писатели в Петербурге мало того что люди малообеспеченные, так еще и ленивые. Кворум собрали едва-едва.
Возможно, даже мой голос был решающим.
А секретарь мне не хотела давать бюллетень. И я ее понимаю. Я себе бы тоже не дал.
— Какой у вас номер членского билета? — спрашивает.
— Не знаю.
— И я не знаю. Потому что у вас этого билета нет еще.
— Билета, — говорю обиженным тоном, — может, и нет. Зато членство имеется.
Членство, и правда, имеется.
Но ссориться я не собирался. Пообещал прийти и заплатить на следующей неделе. Секретарь сделала вид, что поверила. Но я такой человек. Если уж сказал — делаю. А если не делаю, то страдаю. Поэтому сел в машину и поехал, сквозь зиму, пробки, метель.
— Здрасьте, — говорю, — не ждали?
А меня и правда не ждали.
— Честно говоря, — сказала секретарь, роясь в папках, — я вам не поверила.
— Да я и сам себе не поверил.
Она достала с антресолей очень старый журнал с выцветшими страницами и стала делать какие-то пометки. Я надеялся, что там будет нечто вроде «Лучший писатель до сорока лет в Петербурге». Но нет, там просто было мое имя.
— А есть фото?
К счастью, у меня с собой были две фотографии — я не так давно уволился из одного места и просто носил фотку из личного дела в паспорте. Так я поразил секретаря своей прозорливостью.
Она шлепнула печать и отдала мне корочку бордового цвета. Положу ее рядом с корочкой союза журналистов Петербурга.
Практика показывает: и одна, и другая — профессии вымирающие, динозавроподобные.
Но от нас хоть не только кости остануться. Еще — документы.
