Встретил ее в метро. Сначала не узнал. Смотрю: женщина стоит. И не просто женщина. А женщина в кожаных штанах и кожаных туфлях. И не просто кожаных. А как бы сделанных из змеиной кожи.
То есть она выглядела как подружка Крокодила Данди. Это как минимум.
— Ладно, думаю, кого только в метро не встретишь. Вот недавно, например, встретил фокусника. А тут просто женщина в змеином. Бывает!
Такой эпизод из жизни. Вспышка. Даже записывать в блокнот не стал. А тут вдруг — «Поезд следует только до станции «Площадь Александра Невского… Только до станции площадь Александра Невского поезд следует!»
Гадкий такой голос говорит.
И главное, как будто пытается найти нужный порядок слов. То есть как будто стихотворение сочиняет.
«До станции Александра Невского площадь только следует поезд».
«Следует только до Александра станции Невского поезд площадь».
«Площадь следует Невского до только станции Александра».
Пришлось выходить. Понуро. Потому что на работу опаздывать как-то не хочется. Раньше, бывало, хотелось. В молодости. А вот в зрелости как-то уже не очень.
И тут меня кто-то трогает за плечо. Не с вызовом. А бережно.
Оборачиваюсь. Ба! Та самая женщина в змеином. Пытаюсь вспомнить ее – потому что лицо знакомое. Такое как будто острое. Симпатичное. Даже можно сказать – миловидное. Характерное такое лицо.
Но не помню.
А она сама как бы кидает спасательный круг.
— Ты ведь (и называет мое имя)
— Да я (и называю свое имя).
— Супер! Помнишь меня? Я (и называет свое имя). Мы вместо учились в литературной студии у (и называет его имя).
— Точно! – говорю, – ты (и называю ее имя). И мы вместе ходили к (и называю его имя).
Как-то она у меня сассоциировалась с литературой. Но мы с ней давно не виделись. В последний раз на каком-то странном литературном аукционе. Каждый писатель должен был принести свою книгу с автографом и прочитать из нее рассказ. А потом эту книгу продавали. Но организаторы не очень сильно старались. Поэтому продажа книг малоизвестных авторов напоминала прилюдную порку.
Меня так давно не унижали.
— Выставляется книга (и называют мое имя) «Репортаж из леса». Стартовая цена сто рублей. Кто больше?
Молчание.
— Сто рублей. Стартовая цена. Кто больше? Автор перспективный.
Молчание.
— Всего какие-то жалкие сто рублей.
— Сто десять!
Это у меня самого вырвалось. Но мне сказали, так нельзя. Тогда я подговорил сидевшую рядом женщину. Это как раз та самая женщина. Женщина в змеином. Я видел ее тогда в пятый или шестой раз в жизни. И тоже ее забыл. И она о себе мне тогда напомнила. Примерно так же, как сейчас в метро.
И я устроил соревнование между ней и еще одной знакомой за мою книгу. Я обещал им возместить все расходы. И даже приплатить немного. Поэтому спор набирал обороты.
— Тысяча шестьсот. Кто больше?
— Две тысячи!
Я стал нервничать. Благотворительность – хорошо. Но у меня с собой всего было две пятьсот. Я стал показывать знаки девушкам, чтобы они тормознули. Но они меня как-то неправильно поняли.
— Две триста!
Наконец мне пришлось встать и показать руку у горла. Мол, хорош. Тогда меня поняли и остановились. Цена уже была три тысячи семьсот рублей. Огромные деньги!
Пришлось платить с карты. Это был единственный случай в моей практике, когда моя же книга была куплена в кредит.
Надеюсь, деньги достались детям. Настоящим детям. А не каким-нибудь ряженым карликам.
И вот сейчас эта женщина рада меня видеть. В принципе, я ее тоже рад видеть. Я люблю видеть хороших женщин в метро. И вообще – людей. Хороших людей.
— Ты как? Еще пишешь?
— Пишу, пишу. Но я работаю в медиа. Поэтому все чаще пишу всякую ерунду. Последний мой текст назывался «С чем лучше пить пенное». Потому что слово «пиво» я не мог написать – не пропускали юристы.
— А рассказы?
— О, рассказы! Пишу, конечно, пишу! Только редко. Почти вообще никогда. Но пишу. Знаешь как назывался мой последний рассказ?
— Как?
— «Как я однажды пил пиво»… Да, наверное, нейминг – это не самая сильная моя сторона.
Тут приполз следующий поезд. И мы в него погрузились. Людей набилось прилично. Один мужик положил мне голову на плечо, и когда я на него недовольно посмотрел, он закатил глаза, мол, ну, подумаешь, чего тут такого! Но все же убрал голову с плеча.
Поэтому диалог мог продолжаться.
— А ты, – спросил я, – пишешь?
— Сейчас нет… Я же актриса. Так что больше по артистическим делам.
Я и понятия не имел, что она актриса. Правда, ее рассказов я вспомнить тоже не мог. На том аукционе продавали не ее книгу, а рукопись. Она честно поставила на каждой странице подпись и печать своего ИП.
— И как? Как твоя карьера? – спросил я.
Она поправила прическу. Тема разговора ей нравилась.
— Ездила недавно в Москву. Там снимали сериал. Я играла девочку-подростка…
— Подростка?
Надо сказать, что женщина в змеином совсем не была похожа на подростка.
— Да, таково было видение режиссера… Жаль, только мы сняли пилот. И дальше сериал забраковали. Он так и не вышел. Но я могу скинуть тебе ссылку на первую серию.
— Обязательно! Надеюсь, ты там в конце рассказываешь анекдоты…
— Анекдоты?
— Ну да… А впрочем ладно…
Реплика про анекдоты ей явно не понравилась. Но она все же продолжила.
— А сейчас мы репетируем новую постановку. Это будет что-то с чем-то. Можем претендовать на «Золотую маску».
— Класс! А где?
— Тосненский ТЮЗ.
— Что?
— Тосненский ТЮЗ.
— В Тосно есть ТЮЗ?
— Конечно, это большой, развивающийся…
— ТЮЗ?
— Город!
— Звучит потрясающе. Там даже футбольная команда была. Они даже выиграли кубок России.
Женщина в змеином радостно закивала головой.
— И почему там не может быть ТЮЗа?
— Да уж, что за бред. Конечно, может. Конечно! Даже было бы несправедливо, если бы в таком прекрасном городе не было ТЮЗа. И кого ты там играешь?
— Пеппи Длинный Чулок.
Дальше повисло какое-то молчание, потому что темы разговоров как будто были исчерпаны. Мне на ум ничего не шло. Ей видимо тоже.
«Давай Антон, скажи хоть что-нибудь».
— Когда я был маленький, мне очень нравилась Пеппи Длинный Чулок. Она была такой свободолюбивой. Она и Нильс, который путешествовал с гусями. Лучшие в мире ребята. Остальные были чересчур инфантильные. Например, Дюймовочка.
— Что ты говоришь?
— Это я так. Приглашай как-нибудь на спектакль.
— А ты скинь прочитать свой новый рассказ.
— Да, про пиво…
Поезд приехал на конечную.
— Ты сейчас куда? – спросил я.
— Пересаживаюсь на «Сенную».
— Ну а мне на «Спасскую», – соврал я.
Мы тепло простились. Даже обнялись. И она ушла. А моя кофта потом долго пахла ее цветочными духами. И я иногда ловил на себе удивленные взгляды коллег. Но ничего не стал им объяснять. Ну как тут такое объяснишь.
