Нужно купить бутсы-футзалки. Старые прохудились. Стельки стерлись в поролоновую кашу. Яркий красный цвет давно стал розовеньким. Потертости вот-вот превратятся в дыры.
Пришел в спортивный магазин. Никого. Только два продавца. Скучают. Смотрят на меня издали, боятся спугнуть. В продаже не бутсы, а какое-то говно. Просто взяли немного картона и спрессовали в какое-то подобие обуви. Даже в сабо удобнее играть в футбол.
— А других, — спрашиваю, — нет?
Глаза продавца – глаза оленя.
— Все скупили. Есть кроссовки.
— Кроссовки не нужны.
— Бутсы кончились. Все разобрали. Новых не завозят. Есть серфы.
— Серфы? Да это то, что надо!
Он оживляется.
— Правда?
— Нет.
Ищу по объявлениям в Интернете. Встречаются там такие, что могли бы стать самым коротким рассказом в стиле Хемингуэя.
«Продаются игровые бутсы. Неношенные».
Я нахожу какого-то мужика, который, видимо, таскает эти бутсы откуда-то товарными вагонами. У него их столько, что кажется, он живет в магазине.
Договариваемся, что встретимся в девять у метро в центре города. Но мне становится лень, и я не еду. Просто ужин был слишком сытный, и футбол показывали по телевизору. Если смотришь футбол по телевизору, то тебе ничего не нужно. Ты самодостаточен. Ты прекрасен. Никаких бутс. Все равно скоро лето.
Рубрика: Истории
Сцены из жизни реальных людей. Vol. 1
Дождь.
Стою на вершине мира. То есть в ресторанном дворике какого-то торгового комплекса.
— Вот, — говорю, — посмотри на машины.
Дочь смотрит на машины. Ее лицо выражает восторг.
— Буль-буль-буль, — говорит она.
— Конечно, — соглашаюсь я, — еще какой буль-буль-буль.
Мы берем какао. Какао для меня. Для дочери у меня есть вода. Сидим за столиком и попиваем напитки. Жена ходит по магазинам. По тому, что осталось от магазинов. В торговом комплексе закрыта половина бутиков. НЭП скукоживается.
Через какое-то время дочери становится скучно.
— Буль-буль-буль! – говорит она возмущенно.
В ответ я позволяю ей пощупать траву.
— Буль, — соглашается она.
Приходит Ксюша. У нее усталый вид. Это нормально, когда ты живешь в нашем городе и тебе за тридцать. И когда у тебя такой муж.
— Я ничего не нашла, — говорит она, попивая какао из моего стаканчика, — приличное платье сейчас стоит двенадцать тысяч!
Я спрашиваю, сколько тогда стоит неприличное.
Она молчит.
— Буль-буль-буль, — говорю я.
Дождь. Мы едем домой.
Истории. Про LA
В шестом классе я подружился с Денисом Древесяниным. Это был огромный бугай, трижды остававшийся на второй год.
Кулак у него был размером с ананас. Однажды я видел, как с одного удара вырубил лошадь. Ну ладно, не лошадь, а Вадика Зиновьева из одиннадцатого.
Его все боялись. Но я нашел к нему подход. Мне всегда удавалось ладить с плохими парнями. Наверное, потому что я сам — то еще дерьмо.
Денис вел себя дерзко с учителями. Конечно, не так дерзко, как парень из класса моего старшего брата. Году в 93-м он с вертушки отправил в нокаут физрука за то, что он сделал ему замечание, мол, не кури на крыльце.
Но в топ-3 нашей школы по дерзости он входил уверенно.
На географии он как-то стал дразнить географичку.
— Это, — сказал он, — что за ерунда? Нефть там, ископаемые. Расскажите нам лучше про Лос-Анджелес.
Училка по географии была дама с яйцами.
— Я расскажу. Если ты выйжешь к доске и напишешь Лос-Анджелес без ошибок.
— Ха! — сказал Денис.
Он вышел к доске и написал «Лас Анжелесс».
География продолжилась по учебнику.
Много лет спустя я писал текст о Супербоуле в LA. Раннее утро, не спал всю ночь, к тому же подхватил какое-то орви и сидел среди использованных салфеток, как Аль Пачино перед коксом в финале «Лица со шрамом».
Отправил в редакцию текст, где в заголовке было написано «Лос-Анжелес».
Отправил, заметил, исправил. И сразу Дениса вспомнил. Как ты Денис? В последний раз я видел его пьяным и агрессивным. Он хотел избить какого-то азербайджанца.
Потом еще приезжал к матери и видел его на другой стороне улицы. Подходить и здороваться не стал.