Утром погода обычная. Что-то вроде минус-плюс одного. Есть в Петербурге такая особенная температура.
Витя с утра молчалив. Ника – задумчива. Подъезжаем к детскому саду.
— Папа, скажи, а как называется время года, когда ночи – короткие, а дни – длинные?
— Это, солнышко, лето.
Ника вздыхает.
— Понятно…
В садике все обыкновенно. Если не считать вырезанных из бумаги снежинок. Ими оклеены все окна. Среди родителей пустили клич – нарезать как можно больше снежинок. Родители, кажется, перестарались. Каждый день приносят новые, и скоро места на стеклах не останется. Будут с двух сторон наклеивать.
Побывал в президентской библиотеке. Много федеральной охраны (они теперь по форме почти неотличимы от чекистов из фильмов о тридцатых годах). Много света. Ковровая дорожка. Большие телевизоры. Складывающие сидения последнего поколения. А халаты (!) на гардеробщицах – старой школы, светло-синие, бирюзовые. Могли бы и приодеть гардеробщиц.
Проехался в метро. Очень удобно. Дешево. Пробок нет. Почитать можно. Еще бы час-пик отменить – и вообще будет высший класс.
Забрал Нику из детского сада. Решил ей купить пиццу на ужин, потому что нужно уезжать в театр.
Ника: «Папа, мне, пожалуйста, пиццу без помидоров, колбасы и сыра».
Хорошо хоть еще от теста не отказалась!
Сходили на спектакль «Дон Кихот» с Мигицко. После первого действия мы были немного в шоке. Но после второго все, кажется, встало на свои места. Это такая пародия на спектакли Бутусова. Основная тема – как тяжело Мигицко в современном, постдраматическом театре.
Обратил сегодня внимание, что мужчины выходят покурить по одному. А женщины – всегда парами. Почему?
Кажется, заболеваю. Горло першит. Выпил что-то шипучее (не шампанское). Легче не стало.