Воскресный рассказ. «Тиамат и Слеер»

Не знаю, как у вас, а у нас во дворе жили два действительно странных парня.
Одного звали Слеер, другого Тиамат.
Их так прозвали потому, что они носили футболки с названиями этих трэш-металл групп. Мне запомнились рисунки на футболках. Сюжет там был схож. Много красной краски, скелеты, летучие мыши – в общем, страх божий, как говорили бабушки.
Тиамат и Слеер дружили, обменивались кассетами. Им нравилась музыка, которая больше не нравилась никому. На этих пленках орали сатанинским голосом, трясли волосами и скрежетали гитарами. В общем гуле сложно было уловить что-то напоминающее мелодию. Но Тиамат и Слеер прекрасно разбирались в тонкостях и знали особенности каждой из групп, играющих в этом направлении.
Удивительно, но групп такого плана было довольно много.
И почти все – из Финляндии.
С ними двумя я, двенадцатилетний, поехал в музыкальный магазин на площади Восстания. Магазин назывался Кастл Рок. Одному мне туда ехать было нельзя. Меня могли побить. «Или еще чего хуже», — добавляли ребята постарше. Что там может быть хуже, я не уточнял.
Тиамат и Слеер ездили туда покупать новые кассеты. Я тогда слушал «Алису» и попросился с ними. Мне очень нужны были значки, которые я мог бы повесить на рюкзак. Я грезил этими значками. Видел их во сне. Больше в ту пору они нигде не продавались.
Но у этих двоих были другие планы
— Да ну, — сказал они, — ты для нас – лишняя обуза.
Я вздохнул.
— Я куплю вам одну кассету.
Тиамат и Слеер переглянулись.
— Тогда поехали.

За месяц до этого я решил стать алисоманом. Я не знаю, почему я это решил. Наверное, потому что все кем-то становились. Даже третьеклассники бегали со значками, на которых было написано «Рейв». А я – нет.
Вариантов было немного. Примыкать к Слееру и Тиамату не хотелось. Рейв мне не нравился (кроме того, мне не нравились клетчатые штаны). Одно время я думал заделаться гранджом. Но Кобейн к тому времени уже умер, а мне казалось, что как-то не круто слушать музыку, которую написали покойники. Мне казалось, это не соответствует веяниям времени.
Еще был вариант – стать рэпером, но я его всерьез не рассматривал. У нас во дворе хип- хоп был не в почете. Рэперы жили через дорогу, в старых общагах. С теми дворами у нас часто бывали стычки. Один раз мама послала меня за молоком, которое, как на зло, продавалось только через дорогу. Меня побили. Больше в тот магазин я не ходил и к рэпу у меня сложилось предвзятое отношение.
Если так можно выразиться, я был правильным алисаманом. В отличие от большинства, я, по крайней мере, слушал Кинчева, потому что принципиально купил сначала все имеющиеся в продаже альбомы (пришлось разбить копилку), а потом уже решил выделить свое алисаманское «я». Мне были известны три человека, которые ходили в футболках «Алисы», но при этом не знали, кто такой Кинчев. Этих людей я глубоко презирал…
Мы доехали до Кастл Рока. Я нервничал. Тиамат со Слеером были сосредоточены. Я ожидал увидеть нечто необычное. Шабаш, вертеп, царство разврата. Представлял себе панков, блюющих у тротуара и магазин, дверь в который, на манер салуна, нужно открывать ногой. На деле дверь оказалась тяжелой, железной, скрипучей. Я не смог ее открыть. Мне помог Тиамат.
Парочка панков внутри действительно обнаружилась. Но они были какие-то неприятные. До Сида Вишеса им было еще расти и расти.
В магазине находилось не очень много посетителей, и большинство казалось вполне обычными людьми. Мне даже стало как-то неприятно. Будь моя воля, я бы попросил их всех удалиться.
А потом я увидел значки. Их было так много, что они занимали все пространство от пола до потолка. Один значок стоил тысячу рублей, то есть, рубль по нынешним деньгам. Я затрясся, оказавшись перед витриной.
— Я сейчас, — сказал я Тиамату со Слеером.
— Ладно… Только осторожней, — сказали они и ушли к кассетам.
Я же стоял напротив значков, как стоят в музее перед известной картиной, которую долго мечтали увидеть. «Моной Лизой», например, или «Гаремом».
Я достал вязаный кошелек и купил семь штук. Пять алисовских и два обычных. На одном было написано Punk’s not dead, а на другом было написано «ХУЙ». Его я собирался подарить другу. В качестве провокации. Мне было интересно, станет он его носить или испугается маму.
Я уже собрался было уходить, но меня остановил какой-то парень. Ему было лет двадцать. У него была потертая косуха и волосы, зачесанные назад, вдобавок к этому жирное лицо. Неприятный тип.
— Эй! – сказал он, — что это ты значки покупаешь? Ты же пионер?
— Кто?
— Пионер!
Я знал, что это значит. Пионер – новичок, которому покупать значки не стоит.
Я насупился.
— Я не пионер.
— Да ты, наверное, даже «Алису» не слушал!
— Нет, слушал!
— Хорошо, — сказал парень, оглянувшись, — давай я задам тебе вопрос. Если ты ответишь, значки твои, а если нет – мои.
Я понял, что это ловушка. Но что мне оставалось делать? Я поискал глазами Тиамата со Слеером. Их не было на горизонте.
— Ладно, — сказал я.
— Тааак, — обрадовался парень, — как назывался первый альбом «Алисы»?
Я знал, что первый альбом «Алисы» с Кинчевым назывался «Энергия».
— А вот и нет, — радостно сказал парень. – Первый альбом «Алисы» назывался «Кривозеркалье». Его записали еще до Кинчева. С Задерием.
Мне стало так обидно, что я почувствовал, сейчас заплачу. И главное, мне было не столько даже обидно из-за потраченных впустую денег и потерянных значков, сколько из-за того, что я знал о том, что говорил этот парень. Просто не подумал как-то.
— Я… Я…
— Давай значки, — сказал парень.
Я вздохнул. Но тут на мое счастье слева от меня выросли Тиамат со Слеером.
— Эй! – сказали они хором, — ты выбирал бы к кому приставать!
— Все честно. Я ему вопрос задал! – сказал парень.
Тиамат и Слеер ничего не сказали, а просто посмотрели на него. Парень посмотрел на них и, видимо, понял, что лучше не связываться с последователями трэш-металла. Слишком уж страшные у них футболки.
Я купил им две кассеты в подарок.