В шестом классе я подружился с Денисом Древесяниным. Это был огромный бугай, трижды остававшийся на второй год.
Кулак у него был размером с ананас. Однажды я видел, как с одного удара вырубил лошадь. Ну ладно, не лошадь, а Вадика Зиновьева из одиннадцатого.
Его все боялись. Но я нашел к нему подход. Мне всегда удавалось ладить с плохими парнями. Наверное, потому что я сам — то еще дерьмо.
Денис вел себя дерзко с учителями. Конечно, не так дерзко, как парень из класса моего старшего брата. Году в 93-м он с вертушки отправил в нокаут физрука за то, что он сделал ему замечание, мол, не кури на крыльце.
Но в топ-3 нашей школы по дерзости он входил уверенно.
На географии он как-то стал дразнить географичку.
— Это, — сказал он, — что за ерунда? Нефть там, ископаемые. Расскажите нам лучше про Лос-Анджелес.
Училка по географии была дама с яйцами.
— Я расскажу. Если ты выйжешь к доске и напишешь Лос-Анджелес без ошибок.
— Ха! — сказал Денис.
Он вышел к доске и написал «Лас Анжелесс».
География продолжилась по учебнику.
Много лет спустя я писал текст о Супербоуле в LA. Раннее утро, не спал всю ночь, к тому же подхватил какое-то орви и сидел среди использованных салфеток, как Аль Пачино перед коксом в финале «Лица со шрамом».
Отправил в редакцию текст, где в заголовке было написано «Лос-Анжелес».
Отправил, заметил, исправил. И сразу Дениса вспомнил. Как ты Денис? В последний раз я видел его пьяным и агрессивным. Он хотел избить какого-то азербайджанца.
Потом еще приезжал к матери и видел его на другой стороне улицы. Подходить и здороваться не стал.
