Маневры

Решил сходить за пивом.
Без двадцати десять.
Пошел.
Во дворе цвела акация. Ну может, и не акация. Просто подумалось: вот она, акация.
А потом подумалось: не, не акация.
Прошел дождь. На улице сыро. Облака вдали переливались на заходящем солнце. Дом из белого кирпича стал красным.
Светофор тоже стал красным. Через дорогу туда-сюда бегал мужик с сумкой. Все не мог проститься с собутыльником. Он рисковал жизнью. Видно, хороший собутыльник. Хороший мужик.
Кофейный ларек уже закрыт. А фруктовый еще работал. Там женщина торговалась за малину. Малина казалась ей дорогой.
Навстречу шло семейное трио. Мужчина – толстенький, хорошенький, вел ребенка. Женщина – симпатичная, но строгая. Высокая. Почему-то подумалось: она его поколачивает.
Дурацкая в сущности мысль, но от нее уже не отделаться.
Поколачивает.
Не бьет. А так, поколачивает.
Шла соседка. С третьего этажа. Как-то помог ей передвинуть мебель. Это не эвфемизм. Действительно передвигал мебель. Шкаф. Шкаф скрипел. Тяжелый шкаф был. Она сказала «Спасибо» и грустно улыбнулась. Вообще она всегда грустная. У нее ребенок растет, девочка. Мужа нет. Или она его искусно прячет. Любовника – тоже. Наверное, поэтому и грустная. Грустная и спокойная.
Поздоровался с ней. Она проигнорировала. Может, не услышала. А может, решила, что не будет со мной здороваться. Может, ей не понравилось, как шкаф я у нее двигал. Или наоборот – так понравилось, что захотела со мной переспать, а я ушел, как дурак. Или изначально шкаф был только предлогом.
А может, и не было никакого шкафа?
Короче, прошла мимо. Спокойная, грустная. Вот, думаю, дрянь какая… Могла бы и поздороваться! Идет мимо соседа и не здоровается, молчит.
Но, наверное, она просто меня не заметила.
Не могут же быть люди такими невоспитанными.
Магазин с алкоголем приближался. Подумалось, что было бы забавно, если бы его не существовало, этого магазина. Приходишь – а его нет. Закрыли. Больше нельзя алкоголем торговать. Извините. У нас сухой закон дума приняли. Как вы не слышали? Вчера это было. Во всех чтениях. Сразу. Пить нельзя. Теперь только радоваться можно. Идите лучше в хозтовары, купите себе удобрения. Как зачем? Чтобы удобрять мир вокруг…
Дерьма себе купите…
Но магазин на месте. И дед у магазина на месте. Он всегда тут сидит. Зимой, летом – одним цветом. Цветом выцветшей рыжины. Сидит и молчит. Или выпивает медленно. Он даже мелочь не спрашивает. Ему и так дают. Или пиво из магазина выносят. А чего не вынести? Дед тихий, спокойный, многого не просит.
Беру в магазине пиво. Его выбор существенно ограничен санкциями. Просто беру, не глядя. Главное, чтобы пенилось.
На кассе заминка. Карточка не принимается. Вот будет потеха, если…
Но в итоге карточка принимается. Рад. Люди в очереди тоже. А то они уже нервничать начали. Заминка на кассе, когда до конца торговли пять минут.
Выхожу на улицу, вдыхая воздух. Даю деду десять рублей. Дед улыбается и убирает монетку в карман.
«Война – хуйня, — говорит он медленно, подбирая слова, — главное – маневры».
Маневры…
Хорошо. Дождь прошел. Завтра будет хороший день.
Если, конечно, будет.